На фоне светлеющего неба появился черный силуэт. Большой волк просунул голову в нору и принюхался, стараясь определить – на месте ли обитатели. Воздух в норе был теплым и спертым. Однако запах был приятен. Нагретая шерсть – запах жизни и уюта. Все это будило воспоминания о  собственном детстве, почти забытом мире родительской норы, который казался таким безопасным.
Здесь было трое волчат и все почивали порознь. Дофамин терпеть не мог спать рядом с кем-то, и как только перестал нуждаться в материнском тепле,  тут же обустроил себе вакантную лежанку, к которой никого не подпускал. Даже Ханну, с которой сын был так близок.
Вон кстати и она. Опять это чувство дежавю. Ханна напоминала Кегре его старшую сестру. Такая же несносная бунтарка, у которой пурга в голове и ветер под хвостом. На мгновение волку показалось, что никакой Ханны не существует вовсе. Это странный и долгий сон – его взрослая жизнь, его отцовство. На самом деле ничего не меняется, а сам он – проснувшийся не свет ни заря волчонок, наблюдающий за своей еще посапывающей семьей.
Щемящее чувство тоски и любви сжало сердце Кегры. Оно обескуражило волка, сбило с толку своей силой и реальностью. Это никуда не годиться! Равнодушный постарался отогнать это наваждение, и оно отступило, оставив после себя легкое послевкусие ностальгии. Волк повернул голову, определив, что молчунья Альга укрылась в самом темном углу норы. Вот уж точно дочурка Хви, вся в мать. Если за Дофамином и Ханной Кегра чувствовал силу, необходимую для того, чтобы удержать главенство в своих лапах, то Альга вряд ли сможет стать продолжением правящей династии. Она уже отошла на второй план, не понимая, что не сможет вернуться на исходную позицию.
Хви отсутствовала. Кегра стал замечать за супругой странную склонность к предутренним прогулкам. Скорее всего, волчице просто хочется отдохнуть от назойливых отпрысков, вот она и ищет уединения. Впрочем, она слишком любит волчат, чтобы оставить их без присмотра надолго.
Что ж, для сегодняшней прогулки Хви ему не нужна. Пусть отдыхает, пока он выведет молодняк «в свет». Волчица, конечно же, не одобрила бы эту прогулку, но у Кегры на это было свое мнение. А Мать уже давно поняла, что спорить бесполезно.
-Подъем, - глухо рыкнул Кегра в темноту. – Пора выбираться на свежий воздух.
Он выбрался наружу и уселся рядом с выходом, ожидая, пока молодняк окончательно проснется и высунет нос их норы. Волк никуда не спешил, но излишнее промедление его раздражало. Волчата об этом знают и вряд ли рискнут задерживаться.
Золотая полоса на востоке разгоралась все ярче. День будет жарким – уже сейчас Кегра чувствует, как ночная прохлада отступает перед светом грядущего дня. Будет тяжеловато, однако часа три перед самой духотой у них еще есть. Потом можно залечь в тень и  дождаться вечера не опасаясь перегреться.