Вы только на это посмотрите, посмотрите на всю эту красоту, что сейчас, в данный момент, окружает вас. Какое яркое, голубое небо сегодня, вам так не кажется? На нём, по-моему, отчётливо можно разглядеть каждую птаху, что снуёт туда-сюда в целях найти себе пищу, чтобы прокормить себя и своих детей. Вот, одна птица, вот, другая птица. Думала Мил, прищурив свои глаза из-за ярких солнечных лучей, и которая сейчас вот лежала рядом с деревом, крона которого была наклонена сильно влево, так что спина волчица была целиком и полностью предоставлена солнцу. Ей это нравилось, ей было тепло и так хорошо, что хвост ритмично шевелился из стороны в сторону, словно отплясывал под какую-то ритмичную музыку, словно был каким-то отдельным существом, а не просто обычным волчьим хвостом. Мил волновалась, точнее, её просто грызло изнутри то самое чувство, когда вам очень сильно хочется чего-то, и, казалось бы, осталось ждать совсем недолго, но вы пока не можете это получить, нужно терпение, нужно время. А вот Милке ждать как раз-таки и не хотелось, ей хотелось многого и сразу, хотелось поскорее встретить предмет её ожидания. Волчица то и дело отрывала свой взгляд от торопящихся куда-то птиц и начинала быстро крутить головой, навострив уши, начинала стремительно вглядываться сразу в несколько далей, старалась охватить как можно больше территорий своим взглядом, чтобы увидеть то, что она так желает увидеть, что так давно ждёт. Хотя "давно" - понятие очень даже растяжимое. Милка пришла сюда совсем недавно, и двадцати минут еще не прошло, но из-за своего нетерпения ей эти минуты казались длинными и медленными часами, казались вечностью. Ей нужно было чем-то себя занять, чтобы не следить за временем, чтобы оно наконец-таки стало быстротечным. Волчица нашла выход - начала наблюдать за тем, что происходит вокруг. Наблюдала за птицами, например. Разглядывать тот ковёр трав и цветов, что её окружал - скучно. Нет, поначалу, конечно, Мил внимательно рассматривала каждый венчик цветка, каждый его лепесток, и ей это даже нравилось. Потом, правда, она начала скучать, потому что единственное, что менялось - окраска самого цветка. И всё, больше ничего. Вот то ли дело птицы! У каждой свой характер, который Мил мысленно додумывала, наблюдая за их полётом; у каждой своя окраска и "порода". Птицы уникальны - тем и интересны. Иногда волчица давала им имена и улыбалась, потому что мысленный диалог был довольно-таки забавным: Привет, меня зовут Ларри. Я кукушка. Я люблю жучков и всякую прочую дребедень. О-хо-хо, а где же мои жучки? Иногда даже смеялась. Но, знаете, даже птицы, нет, не так, даже много птиц не могли помочь скоротать ей время, Милка начинала скучать, начинала тосковать.

- Ларри, Ларри, где твои жучки? Ларри, Ларри, у Френка посмотри. Нараспев начала проговаривать волчица, наблюдая за сойкой, которая, как ей казалось, была самой активной среди своих собратьев, быстро так летала, бойкая птаха. Ларри, Ларри, отдай-ка мне весь корм. Ларри, Ларри... И Мил задумалась. Черт, а как дальше? Как получше срифмовать? Напрягая мозг и подбирая всевозможные варианты, чтобы продолжить свою небольшую "песенку", Мил начала хмурить брови - рифма не находилась. Как же, хм, что же мне, хм, как дальше то? Ответа не было, но волчица не собиралась сдаваться. Как оказалось позже - до поры до времени. Полежав еще немного, поработав своими "шестерёнками" в голове и, как же без этого то, выстраивая брови домиком, Мил совсем скоро поняла, что дело так и не сдвинется с мертвой точки - рифмы к Ларри больше нет. Закатив глаза и страдальчески вздохнув, Мил положила свою голову на вытянутые лапы и принялась смотреть в какую-то одну точку своими глазами-блюдцами, которые были наполнены тоской. Где же ты, Бальтс? Совсем скоро послышался скулёж, тихий такой, но он был. Мил не умела ждать.
Не знаю даже, сколько еще времени прошло, сколько ещё томительных минут пережила волчица, то и дело, с надеждой и замиранием сердца, втягивая носом воздух и фильтруя запахи, всё еще продолжая скулить, прежде чем наконец-то уловила столь родной, столь знакомый запах. Нет. Сначала Милка, конечно же, не поверила в это. Я слишком долго ждала этого, чтобы это все-таки произошло. Приподняв голову и затаив дыхание, волчица начала вглядываться куда-то вдаль, теперь уже жадно всматриваясь в каждое деревце, в каждую тень. Нет. Она никого не видела, совершенно перестала наблюдать за тем, что происходит вокруг. Она лишь искала глазами выделяющееся на зелёном фоне белое пятно, которое, по её представлениям, должно было стремительно приближаться к ней. Если бы Милка так не укрепила в своей голове мысль о том, что она первой должна увидеть свою подругу, если бы прислушалась к тому, что сейчас происходило вокруг неё, вернее, рядом с ней, то, думаю, она бы не завалилась набок от неожиданности, когда Бальтс уткнулась носом в её бок. Но Мил именно так и сделала - испугалась и завалилась, именно в этой последовательности. Конечно, она не сразу поняла, что произошло. Просто в какой-то момент запах подруги стал настолько сильным, что Мил уже вконец потеряла голову и, шире раскрыв глаза, старалась увидеть всё сразу, всё то необъятное зелёное полотно, что расстилалось далеко впереди. Мил всё искала, искала Бальтс, а когда та, незаметно для рыжей волчицы, оказалась рядом с ней, то совершенно не ожидая такого поворота событий, просто плюхнулась на бок. Но это продолжалось недолго, дальше начался полный дурдом.
Милка, не помня себя от радости, постаралась как можно быстрее встать на свои четыре, и когда ей это удалось, она сразу же понеслась к белой волчице. Баааальтс! Громко так воскликнула она. Бальтс, ты пришла! Она подбежала к ней, упала в лапы и сейчас лежала на спине. Скрестив в воздухе передние лапы, Милка осторожно касалась ими морды волчицы, одновременно с этим энергично виляя своим хвостом и издавая какие-то чавкающие, стонущие и ворчливые звуки, то и дело каким-то причудливым образом выгибая свою спину.